 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Главы из моих монографий
Представляю мою новую монографию: Руман Макуев. Крах похода Наполеона Бонапарта
от Немана до Немана (к 200-летию победы в Отечественной войне 1812 года). - Издательство Palmarium Academic Publishing,
2012 г. 83с. Введение. См. также:
Вернуться к структуре сайта
Отечественная война 1812 года постоянно привлекает внимание исследователей и впредь будет его обострять у заинтересованных людей.
Не остаются к ней равнодушными соотечественники, которые любят свою Родину, ее трагическое и славное прошлое, чтобы лучше и полнее
осознать настоящее и ясно и прагматично смотреть в будущее. Закономерно и вполне объяснимо, что всплеск этого интереса усиливается
к юбилейным датам, в том числе к 200-летию Отечественной войны 1812 года. Людьми движут добрые помыслы: углубить знания, найдя
новые факты, устранив неточности, оспорив устоявшиеся ложные представления, успокоив сомнения. Несомненен лишь вечный и славный
героический подвиг солдат любой войны. Его совершили и русские солдаты Отечественной войны 1812 года. Но весьма мало и скромно
написано о них, особенно о подвиге конкретного солдата. Сегодня значительно сложнее это сделать, но можно и нужно. Нередко
случается, что на каждом новом этапе исторического процесса один и тот же факт, и не только исторического масштаба, несколько
меняет на границе времен свое отражение в сознании людей. И задача состоит в том, чтобы подобная трансформация была бы
результатом научной нивелировке.
Селевой поток информации ошарашивает людей послереволюционных крушений и обновлений. Он сокрушает плотину идеологического
догматизма, но не успевает изобрести фильтры очищения. Так случилось после крушения советской коммунистической идеологии.
Процесс обновления невозможен без правды, но он не должен носить маршевый или затяжной характер. Это относится и к правде об
Отечественной войне 1812 года, в поисках которой непозволительно изобретать новые мифы и фальсификации, разгоняя воображение до
постановки вопроса: была ли вообще эта война Отечественной.
В литературе об Отечественной войне 1812 года многие ошибочные суждения связаны с ограниченностью доступа к достоверной информации,
другие объясняются неверной трактовкой того или иного события или действия. Есть здесь и искажения, происхождение которых большей
частью объясняется личными интересами или частной политической конъюнктурой. Многие укоренились из-за нежелания тревожить привычное,
комфортное и удобное. К тому же, сдерживают опасения навлечь нелестные подозрения, последствия которых могут оказаться далеко
небезобидными. Для примера вспомним утверждение, что Наполеон, якобы, хотел стать властителем мира лишь на том основании, что он
вроде говорил: "Ваш монарх и я, мы призваны изменить облик мира". Во-первых, неизвестно, насколько сказанное верно воспроизведено,
и, во-вторых, "изменить облик мира" никак не предполагает, например, создание мирового правительства под эгидой, допустим, двух
мировых консулов.
К той же серии относится также приписываемая Наполеону фраза: "Через пять лет я буду господином мира, останется только Россия, но я
раздавлю и ее". Многое ведь зависит от того, кто и почему что-то говорил, произносил и какие за этим последовали действия. Концепции,
проекты на эту тему, разработанные в наполеоновской Франции, никто не находил. Если, например, в наше время США и Британия стремятся
к мировому господству или лидерству, то у них на этот счет есть всякого рода парадигмы и доктрины. Конечно, в будущем найдутся
и проекты, запрятанные на многие десятилетия под грифом секретности.
Все эти уточнения, открытия повторяются из одного десятилетия в другое, не было исключением и последнее, завершившееся 200-летним
юбилеем Отечественной войны. Однако надо сказать, что мифы и наслоившаяся веками ложь низвергаются более решительно, а научный,
конструктивный подход на различных форумах и в издаваемой не так пока многочисленной литературе из года в год становится заметнее.
Разброс мнений по многим вопросам продолжает оставаться в широком диапазоне, по отдельным из них исследователи разошлись на довольно
устойчивые когорты. Будем считать, что имеют место дискуссии представителей различных школ, которых разъединяют лишь пути поиска
истины и объединяет одинаковое стремление к ней.
Приятным для читателя в этом году было, видимо, то, что они стали очевидцами несколько новых обстоятельных исследований
с привлечением многочисленных отечественных и зарубежных источников. Многие из них стали известны лишь в 2011-2012 годах.
Использованы данные архивных материалов, доступ к которым стал возможен лишь недавно. К примеру, сотрудник НИИ военной истории
Военной академии Генерального штаба РФ А. Шишов "согласно новейшим данным" утихомирил двухвековую разноголосицу численности сил
и средств, погибших в Бородинской битве. Выясняется, что "русские насчитывали около 150 тыс. человек при 624 орудиях. Французская
армия имела в строю около 135 тыс. человек при 587 орудиях. ...Русские войска потеряли от 45 до 50 тыс. человек.
Великая армия - около 35 тыс."
Появились весьма ценные и интересные монографические исследования. Из них для меня лично весьма полезными стали фундаментальный
труд О.В. Соколова "Битва двух империй. 1805-1812 годы" (вышел только первый том) и книга И.А. Соболевой "Победить Наполеона.
Отечественная война 1812 года". Выделив эти две работы, я нисколько не принижаю значение научных усилий других исследователей.
Правда, не во всем можно с ними согласиться. Как, например, с утверждением о том, что одной из причин бесконечных войн европейских
государств против наполеоновской Франции была казнь, по решению военного трибунала, герцога Энгиенского из рода Бурбонов.
Можно подумать, что эти государства до этой трагедии никогда не вели бесконечные войны против этой империи, а Англия не сколачивала
две коалиции. Подобный эксцесс всегда относили к поводу, но не к причине.
Не найдут у нас поддержку и те, кто всю вину за начало войны 1812 года между двумя государствами пытаются возложить на одного только
Наполеона, заведомо зная, что немалая часть ответственности приходится и на долю царственной особы Александра I. При этом, для меня
остается незыблемым то, что агрессором, виновником начала войны де-юре будет считаться Наполеон, который перешел границу чужого
государства, в результате чего начались боевые действия. И неважно в данном случае, с чьей стороны был сделан первый выстрел.
Остаться на научной позиции, не увлечься, весьма интересно и, вроде, убедительно выстроенными версиями, авторы которых претендуют
быть провидцами, не такое уж и простое дело. Например, выясняется, что маршалу Мармону предвидение, озарившее в 1810 году голову
адмирала Декре о том, что все кончится катастрофой, что Наполеон сумасшедший, нужно для того, чтобы как-то оправдать свое
предательство, совершенное им в 1814 году, "которое даже непримиримые враги Наполеона считали подлым".
Не менее в этом плане интересны мемуары Вильмена, бывшего секретаря генерал-адъютанта, родовитого аристократа графа де Нарбонна,
который, по заверению автора, чуть ли не падая на колени перед императором, с содроганием восклицал: "Я умоляю Вас от имени всех,
не ведите вглубь России судьбу Франции!!" Монолог довольно долгий и душераздирающий . И невольно подумаешь: ай да Нарбонн, какой
провидческий дар, какая смелость, молодец! Но далее следует тоскливое разочарование. Видимо, Абель-Франсуа Вильмен не ожидал,
что есть какие-то документы, опровергающие подобные легенды. Тем более ему в голову не могло прийти, что кто-то будет их искать,
сверять и уточнять. Но такой человек нашелся в лице крупнейшего специалиста по истории наполеоновской эпохи О.В. Соколова,
который обнаружил письменный рапорт Нарбонна маршалу Даву, датированный 24 маем 1812 года. Из него никак не следует, что граф
призывает маршала предостеречь императора от губительного нашествия на Россию .
Другой пример. Один из современных авторов пишет, что Барклай-де-Толли планировал остановить Наполеона где-то на Волге.
Найти иной источник, включая и разработанный перед войной план военного министра, подтверждающий намерение "под Казанью устроить
Наполеону вторую Полтаву", мне лично не удалось. И таких примеров немало. В подобных случаях автор данной работы всегда прибегал
к сравнительному анализу, с тем, чтобы получить более точное представление по существу рассматриваемого события или его эпизода.
Если установление истины было сопряжено с определенными, непреодолимыми на данный момент затруднениями, то автор решался
ограничиться обращением внимания читателя на существование различных точек зрения и сообщением своего мнения по этим расхождениям.
Особенно приходилось относиться настороженно к информации, получаемой из английских источников, которые намеренно не скрывают
свое неприязненное отношение к делам Наполеона Бонапарта. Тем же самым грешат и американские авторы. Даже В. Слоон, который более
ста лет назад написал двухтомное произведение "Новое жизнеописание Наполеона I". Встает вопрос, насколько, например, достоверной
точностью отличается его "взгляд со стороны", позволивший ему заявить, что Наполеон решил пожертвовать, в случае надобности,
всей армией для личной своей безопасности, от которой, по мнению великого человека, зависела судьба французской империи.
Однако другие исследователи такие предположения не подтверждают. Даже поведение Наполеона на Березине и после этого перехода
опровергает такие наветы.
К сожалению, подобных и более мелких полемистических моментов немало в богатом по содержанию труде этого американского автора.
Он даже композицию своего двухтомного труда построил таким образом, чтобы мало что надо было говорить о роли Британии в европейских
и французских делах. Тем более о том, что Англия всеми силами втягивала Россию в европейский конфликт, чтобы столкнуть ее
с Францией. Ни слова не найдете и о том, что именно Англия сделала все возможное, чтобы Александру I казалось в Тильзите,
что он оказался обманутым, продолжая эксплуатировать его зависть и из нее вытекающую ненависть к этому "императору Европы"
и "диктаторе Запада". Очень уж хотелось царю, чтобы это его настроение разделялось всем русским обществом. И вдруг,
по свидетельству Н.Ф. Дубровина, знатока русской мемуарной литературы, выясняется, что вроде так и было, что "… мысль о мщении
и народной ненависти к Наполеону росли ежедневно".
Благодаря ему узнаем, что К.А. Полевой писал: "Чувство ненависти к французам после Тильзитского мира было во всех мыслящих русских".
Нам остается подивиться вместе с О.В. Соколовым столь смелым эпохальным обобщениям, сделанным на основе информации, полученной
из единственного источника. На эту тему писали А.З. Манфред, Е.В. Тарле и другие . Но они, правда, писали о настроении народа
после нашествия Наполеона на Россию, а не после 25 июня 1807 года (Тильзитского мира). При этом и они в своих высказываниях
противоречили сами себе. С одной стороны, говорится о всенародном гневе и ненависти крестьян к завоевателю. Одновременно с этим
с пафосом обвиняют Наполеона в том, что он этот возненавидевший его народ не освободил от крепостного права и не сумел его
поднять на революционную борьбу с ненавистным царизмом и не помог ему избавиться от феодальных оков.
Нельзя не признать обоснованным утверждение о том, что главным подстрекателем войны 1812 года, как и всех других европейских войн,
была Англия . Примеров тому немало. Говоря, например, о реакции Павла I в лучшую сторону для Франции в одной из записок министерству
иностранных дел, подчеркивалось: "Англия выделила значительные суммы, чтобы склонить наш двор остаться в коалиции. Но горе тому,
кто осмелится продолжить это" . Верно отмечается также, что "Наполеон мог бесконечно побеждать армии континентальных агрессоров,
а они бы снова собирались. Их собирала Британия - за каждые 100 тысяч солдат платила 250 тысяч фунтов стерлингов" . Все это
подтверждено данными из архивных материалов, а не из, якобы, былых разговоров, услышанных неким Вильменом, которому в описываемый
период было всего-то 6 лет.
На наш взгляд, заинтересованными государствами было также немало сделано, чтобы соблазнить Александра I ожидаемой славой спасителя
Европы и перспективой стать главой будущего Священного союза. При такой многообещающей радужной перспективе желание Александра
быть "прямым и честным" рыцарем незаметно угасло. Немало усилий они, особенно Британия, предприняли, чтобы побудить Наполеона
совершить роковую ошибку, переправив Великую армию через Неман. Он этого не собирался делать, но что конкретно сделала Англия,
чтобы это случилось, пока остается не выясненным. Имеется достаточно оснований для существования множества различных конкурирующих
версий.
Британия всегда решала собственные проблемы и продвигала свои интересы чужими руками. Тому примеров немало. Миру, особенно для
России, памятны события Первой и Второй мировых войн, эпоха холодной войны и каскад террористических атак на Северном Кавказе, когда
Чеченской Республике отводилась роль основного плацдарма и отстойника международного терроризма. Однако у дирижеров международного
терроризма, к их мрачному разочарованию, тогда не получилось похозяйничать в этом регионе. Но это не означает, что от этой цели
они вовсе отказались. Мы были свидетелями, как над Северной Африкой свет сменила тьма, и видим, что происходит в Сирии. И везде
можно заметить тень Великобритании - главного мага международных конфликтов и столкновений цивилизаций по сценарию сюжетов
С. Хантингтона. Мозговой трест Римского, Бильдербергского клубов, Комитета 300, многочисленных масонских организаций находится
не столько в Вашингтоне, сколько в Лондоне. Вашингтону отводится роль организатора молниеносных таранов и точечных ударов,
мобилизуя военные силы НАТО и Тель-Авива.
Пусть никто не подумает, что мы склонны причислить Великобританию к империи зла или тьмы. Она есть какая есть. Вот об этом и надо
крепко помнить. С учетом этого и помня уроки 200-летней истории отношений между Россией, Францией и Великобританией, Российская
Федерация должна дать сигнал о том, что вуаль наивности, наконец, ею сдана в музей прошлого. Нам уже давно пора понять, что, как
подчеркивал один из величайших мировых политиков У. Черчилль, "У Англии нет вечных друзей, а есть вечные интересы". Это справедливо,
к сожалению, и для Франции, и для любой другой капиталистической страны.
Уроки Отечественной войны 1812 года не могут быть верно поняты и правильно учтены, если научно обоснованно, без эмоциональных
прикрас не будут раскрыты условия и причины войны, силы, к ней подталкивающие, и субъективные факторы, вплоть до мелочных страстей
ведущих особ европейских передряг и войн. Как стало ясно, войну 1812 года можно было избежать, не допустить, если бы определенную
заинтересованность в ее начале не проявил именно Александр I. Ответственность за войну 1812 г. с Наполеона Бонапарта снять
невозможно, но нельзя забывать, что именно по инициативе Александра I состоялась англо-русская конвенция (11 апреля 1805 г.),
предусматривавшая, что Россия против Франции выставит 115 тыс. солдат. Именно Александр I, понуждая Австрию вступить в третью
коалицию, писал своему послу: "… Объявите Венскому Двору, что вместо обещанных Мною 115 000 даю ему 180 000 войск".
Происки, разные по масштабу и значению, продолжаются со стороны царя и его двора против Франции вплоть до начала Отечественной
войны. Очень многое сделал царь, чтобы эта война состоялась. Его "заслуги" в этом напрашиваются на "признание". Многие ученые
проявили научный характер, не побоявшись признать, что Наполеон I не был единственным виновником Отечественной войны, а также
в том, что Москву сожгли не столько французы, сколько "народные мстители" Растопчина. Ведь еще М.Ю. Лермонтов в своем известном
стихотворении "Бородино" намекал на это:
- Скажи-ка, дядя, ведь недаром / Москва, спаленная пожаром, / Французу отдана?
Поэт имеет ввиду, что французу город был сдан уже с заметными следами от разгорающегося огненного вихря. Некоторого пересмотра
требует также оценка Бородинского сражения, неожиданного кровавого прорыва остатков былой Великой армии через Березину и другие
аспекты.
В таком видении перспективных направлений научных исследований не следует искать ничего иного, кроме желания более досконально
изучить все, что связано с этой войной, основными ее эпизодами, людскими судьбами, с тем чтобы иметь более цельное, точное и ясное
представление об Отечественной войне 1812 года. К этому обязывает нас масштабность ее значения в дальнейшем историческом процессе
не только европейского, но и мирового развития, а также священная память о тех, кто, не щадя себя победил в этом героическом
сражении, - о русских солдатах.
